«Печень, — подумал Ральф. — У нее нелады с печенью».

— Но ведь вы не хотите, чтобы со Сьюзен Дэй действительно произошло что-то плохое? — встревоженно глядя на официантку, поинтересовалась Луиза.

— По виду вы человек добрый, вряд ли вы желаете ей зла.

Женщина выдохнула через нос, выпуская два протуберанца.

— Не такая уж я хорошая, как кажусь, милочка. Если Господь сделает с ней что-то, я первая запрыгаю от радости, говоря: «Да исполнится воля твоя», поверьте. Но если вы имеете в виду насилие со стороны безумцев — дело другое. Подобные вещи ставят нас на одну доску с теми, кого мы хотим остановить. Безумцы, однако, считают иначе. Они ведь как джокеры в колоде карт.

— Да, — согласился Ральф. — Верное определение.

— Думаю, на самом деле мне не хочется, чтобы с этой дамой случилось что-то плохое, — заключила официантка, — но все может быть. Все что угодно.

И если такое произойдет, то пусть она винит только себя. Она в волчьей стае… А женщине среди волков не следует слишком удивляться, если ее покусают.

Ральф не был уверен, что после этого ему захочется есть, однако его аппетит отлично пережил взгляды официантки на аборты и Сьюзен Дэй. Помогли ауры; никогда прежде еда не казалась такой вкусной, даже когда он был подростком и ел пять или шесть раз в день, было бы что.

Луиза не уступала ему в проворстве. Наконец она отодвинула в сторону тарелку с остатками жареного картофеля и кусочком бекона. Ральф играючи расправился с картофелем и беконом, положил сосиску на тост, затолкал импровизированный сэндвич в рот, проглотил и, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула.

— Твоя аура на два тона потемнела, Ральф. Непонятно, означает ли это, что тебе хватит есть, или что ты умрешь от несварения желудка.

— Скорее всего, и то и другое, — ответил он. — Ты тоже снова видишь?

Луиза кивнула.

— Знаешь, — произнес Ральф, — в данный момент больше всего на свете мне хочется вздремнуть. — Так оно и было. Теперь, в тепле и сытости, последние четыре месяца недосыпания навалились на Ральфа пудовым грузом; глаза словно засыпало песком.

— Сейчас для этого неподходящий момент, — встревоженно возразила Луиза. — Очень плохая мысль.

— Согласен.

Луиза хотела попросить счет, но затем передумала и спросила:

— Может быть, стоит позвонить твоему другу-полицейскому, Лейдекеру?

Вдруг он согласится помочь?

Ральф со всей тщательностью, на какую только способен был его затуманенный мозг, обдумал предложение, затем отрицательно покачал головой:

— Вряд ли я осмелюсь. Что мы можем сообщить Лейдекеру, не скомпрометировав себя? И это лишь часть проблемы. Если он даже подключится… Но подойдет к делу неправильно… Он только усложнит ситуацию.

— Ладно. — Луиза подозвала официантку. — Отсюда мы поедем, опустив все стекла, а затем остановимся в «Данкин донатс» и захватим с собой кофе и пирожные. Сегодня плачу я.

Ральф улыбнулся. Улыбка вышла широкой, расплывшейся и какой-то несвязной, напоминая блаженную ухмылку подвыпившего гуляки.

— Обязательно, мадам.

Когда подошла официантка и положила перед ним чек, Ральф заметил, что на ее фартуке больше нет значка «ЖИЗНЬ — ЭТО НЕ ВЫБОР».

— Послушайте, — с трогательной открытостью произнесла она. — Мне жаль, если я вас обидела. Вы же приехали завтракать, а не выслушивать нотации. — Вы нас не обидели, — успокоил ее Ральф и взглянул на Луизу, та согласно кивнула. Официантка улыбнулась:

— Спасибо, а то я действительно залетела на вас. В любой другой день ничего подобного не случилось бы, но сегодня в четыре часа дня мы устраиваем митинг, я буду представлять мистера Далтона. Для выступления мне отводят три минуты, кажется, столько заняло и мое обращение к вам.

— Ничего, ничего. — Луиза похлопала женщину по руке. — Все нормально. Улыбка официантки стала шире и теплее, но когда она повернулась к ним спиной, Ральф увидел, что выражение удовольствия исчезло с лица Луизы. Она смотрела на желтовато-черное пятно, парящее над правым бедром официантки. Ральф достал из нагрудного кармана ручку, перевернул бумажную салфетку и быстро набросал несколько слов. Затем, вытащив бумажник, извлек пять долларов и положил их поверх написанного. Когда официантка подойдет за чаевыми, она обязательно прочтет послание.

Ральф взял чек и помахал им перед лицом Луизы.

— Это наше первое настоящее свидание, значит, будем платить пополам, — сказал он. — Если я оставлю ей пять, то мне не будет хватать трех баксов. Только не говори, что ты разорена.

— Кто? Королева покера в Ладлоу? Не глупи, дорогой. — Луиза передала ему пригоршню беспорядочно сложенных купюр, вытащив их из сумочки. Пока Ральф выискивал нужную ему банкноту, Луиза прочитала написанное на салфетке:

«Мадам, Вы страдаете острой дистрофией печени, и вам необходимо срочно обратиться к врачу. Настоятельно советую держаться подальше от Общественного центра Дерри сегодня вечером».

— Я знаю, это глупо, — сказал Ральф.

Луиза чмокнула его в кончик носа: — Никогда не глупо помогать людям. — Спасибо. Однако вряд ли она поверит. Эта дама посчитает, что нас обидел вид ее значка, несмотря на все наши уверения, и что данная записка лишь своеобразный эквивалент ответа на ее нападки.

— Можно убедить и иначе.

Луиза сосредоточила взгляд на официантке — та, стоя в дверном проеме, болтала с поваром. Естественный серо-голубой цвет ауры Луизы стал насыщеннее, а сама аура сжалась, превратившись в облегающую тело капсулу. Ральф не сознавал вполне, что именно происходит… Но все чувствовал.

Волосы у него встали дыбом, по коже побежали мурашки. «Она наполняется силой, — подумал он, — нажимает на все выключатели, запускает в ход все турбины, делая это отчасти из-за женщины, которую никогда прежде не видела и, возможно, никогда больше не увидит».

Официантка тоже почувствовала постороннее вмешательство.

Она оглянулась, словно кто-то окликнул ее по имени. Луиза натянуто улыбнулась и помахала рукой, но когда она заговорила с Ральфом, голос ее дрожал от усилия.

— Я почти… Почти добралась.

— Добралась до чего!

— Не знаю. Того, что было нужно мне. Все произошло мгновенно.

Женщину зовут Зое, с двумя точками над "е".

Пойди оплати чек, отвлеки ее. Постарайся сделать так, чтобы она не смотрела на меня, мне так тяжело.

Ральф выполнил просьбу Луизы, и довольно успешно, несмотря на попытки Зое оглядываться на Луизу. Когда Зое выбила чек, на кассовом аппарате появилась сумма в 234,20$. Женщина убрала цифры нетерпеливым нажатием пальца на кнопку и вновь взглянула на Ральфа. Ее лицо было бледным, а глаза встревоженными.

— Что с вашей женой? — спросила она Ральфа. — Я ведь извинилась.

Почему она так странно смотрит на меня?

Ральф знал, что Зое не может видеть Луизу, ведь он изо всех сил старался закрывать собой обзор, но знал он и то, что женщина права —Луиза действительно смотрела.

Ральф попытался улыбнуться:

— Не знаю, что… Официантка вздрогнула и раздраженно оглянулась на повара.

— Перестань громыхать кастрюлями! — закричала она, хотя в кухне лишь тихо играло радио. Зое вновь повернулась к Ральфу:

— Грохот, как во Вьетнаме. Не будете ли вы так любезны сказать вашей жене, что невежливо…

— Глазеть? Но она вовсе не смотрит. Правда. — Ральф отступил в сторону. Луиза стояла у дверей и смотрела на улицу, повернувшись к ним спиной. — Вот, видите?

Зое не отвечала несколько секунд, внимательно разглядывая Луизу.

Наконец она произнесла:

— Вижу. А теперь, почему бы вам обоим не удалиться?

— Хорошо, хорошо. Расстаемся друзьями?

— Как хотите, — не глядя на Ральфа, ответила Зое. Когда Ральф подошел к Луизе, он увидел, что ее аура вернулась к своему более разреженному состоянию, но стала намного ярче.

— Ты устала, Луиза? — нежно спросил он.

— Нет. Теперь я чувствую себя отлично. Пойдем. Ральф начал было открывать дверь, но вдруг замер.