Клото сжал пальцами эту борозду в начальной точке, и Луиза подумала: «А теперь второй поднимет с земли свитер и воспользуется им в качестве турникета». Но Лахесис лишь держал ножницы и смотрел. Мгновение кровь лилась сквозь пальцы Клото, затем остановилась.

Он медленно провел ладонью вниз по руке Ральфа, и плоть, появлявшаяся из-под его пальцев, была целой и плотной, хотя и виднелся рубец от зажившей раны. Луиза… Луиз-з-з-a… Голос не исходил из ее головы, как не доносился он и от подножия холма; голос раздавался сзади. Мягкий голос, просительный. Атропос?

Нет, вряд ли. Она посмотрела вниз и увидела зеленый свет, струящийся вокруг нее, — он пробивался лучами в щелочки между ее руками и телом, между ее ногами, даже между пальцами. Свет отбрасывал вперед ее тень, сухопарую, странно согнутую, напоминающую тень висельника. Свет гладил ее бескровными, прохладными, как испанский мох, пальцами.

Повернись ко мне, Луиз-з-з-a… В этот момент Луизе меньше всего на свете хотелось обернуться и увидеть источник этого зеленого света.

Обернись, Луиз-з-з-а… Посмотри на меня, Луиз-з-з-а… Войди в свет, Луиз-з-з-а… Войди в свет… Посмотри на меня и войди в свет… Невозможно было ослушаться этого голоса. Луиза медленно, словно заводная кукла, у которой заржавел весь механизм, повернулась; казалось, ее глаза заполнил огонь Святого Эльма <В средние века на остроконечных шпилях собора святого Эльма появлялись электрические разряды в форме светящихся пучков, откуда и пошло название «огни Эльма».>.

Луиза вошла в свет.

Глава двадцать восьмая

Клото: Вот ты и получил осязаемый знак, Ральф. Теперь ты доволен? Ральф взглянул на свою руку. Агония, только что поглотившая его, наподобие кита, поглотившего Иону, казалась сном, миражом. Он подумал, что именно это свойство позволяет женщине иметь множество детей, забывающей о невыносимой боли и тяжести родов, как только ребенок появляется на свет.

Шрам белой струной тянулся вдоль руки.

— Да. Ты был храбр и очень ловок. Спасибо.

Клото улыбнулся, но промолчал.

Лахесис: Ральф, ты готов? Теперь времени действительно в обрез.

— Да, я…

— Ральф! Ральф!

Это Луиза махала ему рукой, стоя на вершине холма. Ему показалось, что ее аура изменила свой привычный голубино-серый цвет, став темнее, но затем эта мысль, несомненно вызванная шоком и слабостью, исчезла. Он медленно поплелся к вершине холма.

Глаза Луизы были туманны, словно она только что услышала удивительное, меняющее весь мир слово.

— Луиза, что случилось? Из-за руки? Не волнуйся. Посмотри!

Как новенькая!

Он протянул руку, чтобы Луиза смогла убедиться, но она даже не взглянула. Женщина смотрела на него, и Ральф понял, скаль серьезен ее шок. — Ральф, появился зеленый человек.

Зеленый человек? Ральф озабоченно взял ее за руки:

— Зеленый? Ты уверена? Может быть, Атропос или… Он не закончил мысль. Необходимость отпала.

Луиза медленно покачала головой:

— Нет, зеленый человек. Если в данном деле и существуют стороны, то я не знаю, на чьей стороне это… Эта личность. Он кажется хорошим, но я могу и ошибаться, Мне не удалось его рассмотреть. Слишком яркая аура. Он попросил передать тебе вот это.

Она протянула руку и положила на ладонь Ральфа два маленьких сверкающих предмета: свои серьги. На одной серьге Ральф заметил темное пятнышко — кровь Атропоса. Он сжал ладонь, но тут же поморщился от боли.

— Ты забыла про зажимы, Луиза.

Она заговорила механическим голосом погруженного в гипнотический сон человека:

— Нет, не забыла — я их выбросила. Мне приказал зеленый человек.

Будь осторожен. Он кажется… Теплым… Но я не знаю наверняка. Мистер Чесс всегда говорил, что я самая легковерная женщина в мире, готовая поверить в лучшее в каждом. Во всем.

Она протянула руку и взяла Ральфа за запястье, не отводя взгляда от его лица.

— Я просто не знаю.

Мысль, произнесенная вслух, казалось, разбудила ее, и Луиза заморгала.

Вполне может быть, что она действительно спала, предположил Ральф, и так называемый зеленый человек лишь приснился ей. Однако умнее было все же взять серьги. Возможно, это и не имеет никакого смысла, но серьги, лежащие в его кармане, не принесут вреда… Если только он не уколется ими. Лахесис: Ральф, что-то случилось?

Они с Клото не слышали беседы Ральфа с Луизой. Ральф покачал головой, пряча от них серьги в ладони. Клото, подняв с земли свитер Мак-Говерна, стряхнул несколько ярких листьев, приставших к шерсти. Теперь он протягивал свитер Ральфу, который незаметно опускал Луизины серьги-пуссеты без зажимов в карман брюк.

Пришло время действовать, полоска тепла посередине правой руки — вдоль шрама — сообщила, с чего ему начинать.

— Луиза?

— Да, дорогой?

— Мне необходимо подпитаться из твоей ауры, но мне придется взять очень много. Ты понимаешь?

— Да.

— Ты не возражаешь?

— Нет, конечно.

— Держись — скоро все кончится.

Ральф обнял Луизу за плечи, сцепив руки замком у нее на затылке.

Луиза повторила его жест, они медленно приблизились друг к другу, пока не соприкоснулись лбами, а их губы не замерли в паре дюймов друг от друга.

Ральф уловил слабый аромат ее духов. — Ты готова, дорогая?

Ответ пришел странный, но одновременно успокаивающий:

— Да, Ральф. Увидь меня. Войди в свет. Войди в свет и возьми его. Ральф, сложив губы трубочкой, начал вдыхать. Лента дымчатого сияния потекла из губ и носа Луизы, проникая в него. Моментально его аура стала ярче, она продолжала усиливаться, пока не превратилась в ослепительную корону, окружающую его тело. Но Ральф не переставал вдыхать — хотя вряд ли это можно было назвать дыханием в прямом смысле слова, — чувствуя, как шрам на руке становится все горячее и горячее, превращаясь в нить накаливания, погруженную в живую плоть. Ральф не смог бы остановиться, даже пожелай он этого… Да он и не останавливался.

Луиза пошатнулась. Ральф увидел, как расфокусировались ее зрачки, и почувствовал, как ослабели ее руки на его шее. Затем глаза Луизы — огромные, сверкающие, доверчивые — вновь уставились на него, а руки плотнее ухватились за шею. Наконец, когда этот гигантский вдох начал иссякать, Ральф понял, что аура Луизы стала почти невидимой. Щеки женщины приобрели молочно-белый оттенок, а в волосах вновь заблестела седина. Он должен, иначе убьет ее.

Ральфу удалось оторвать правую руку от левой, разорвав таким образом некую цепь; теперь он смог отступить от женщины на шаг. Луиза покачнулась и обязательно упала бы, но Клото и Лахесис, похожие на лилипутов из «Путешествий Гулливера», подхватили ее под руки и осторожно усадили на скамью.

Ральф опустился перед Луизой на одно колено. Он неистовствовал от страха и вины, но в то же время его переполняло ощущение силы такой мощи, что, казалось, от единственного неловкого толчка он может взорваться, как бутылка с нитроглицерином. Одним движением он мог теперь смести с лица земли здание — возможно, даже целый квартал.

И все же он причинил Луизе вред. Может быть, даже непоправимый.

— Луиза! Луиза! Ты слышишь меня? Прости!

Она взглянула на него, в одно мгновение превратившись из сорокалетней женщины в шестидесятилетнюю старуху… А затем в семидесятилетнюю, как ракета, перелетевшая через заданную цель. Она попыталась улыбнуться.

— Луиза, прости, Я не знал, а когда понял, то уже не мог остановиться.

Лахесис: Если у тебя и есть еще шансы, Ральф, тебе надо идти.

Немедленно. Он почти у цели.

Луиза согласно закивала:

— Иди, Ральф, — это просто слабость. Со мной все будет хорошо. Я посижу здесь, пока не наберусь сил.

Луиза накренилась влево, Ральф проследил за ее взглядом. Он увидел бродягу, которого они недавно вспугнули. Забулдыга продолжал осмотр мусорных бачков в поисках бутылок, и, хотя его аура не была такой здоровой, как у его предшественника, все же для Луизы это оказалось бы спасением. Клото: Мы проследим, чтобы он прошел здесь, Ральф, — у нас почти нет власти над физическими аспектами мира Шот-таймеров, однако такое в наших силах.